Розглядається археологічне відображення розвитку музичної культури у тюркомовних народів пізнього середньовіччя.
Сведения о Коркуте содержатся в древнетюркском эпосе «Китаби
дэдэм Коркут» («Книга моего деда Коркута»)
вместе с другими народными сказаниями X—XV вв. Он известен как шаман и знахарь, изобретатель кобыза/кобуза
— музыкального инструмента, которому приписывались волшебные свойства. Жил Коркут, согласно легенде,
больше 200 лет, пока звучал его кобыз. Во все времена его последователи, игроки на кобызе (кобызчи), также выполняли
функции шаманов, знахарей и провидцев, наставников и воспитателей. Развитая музыкальная культура
кочевых тюркоязычных народов позднего средневековья нашла отражение не только в письменных, исторических,
но и археологических источниках.
Более 20 лет назад в Северном Причерноморье, в кургане около с. Кирово Бериславского рна
Херсонской обл.,
было открыто половецкое погребение. Умерший, возможно, мужчина, был уложен на деревянные сани и сопровождался
многочисленными деревянными изделиями, включая музыкальный трехструнный смычковый инструмент.
Скорее всего, в погребение инструмент был помещен поломанным. Он состоит из открытого резонаторного
корытца с прикрепленным грифом с фигурной головкой. В основе корытца есть три разновеликие резонаторные
отверстиядуховички,
а на грифе — поперечные прорези, разделители ладов. Ныне это единственный реальный
артефакт такого рода среди восточноевропейских, а также, возможно, евразийских кочевнических древностей
позднего средневековья. Нет сомнений, что он относится к типу кобыз. Почти (но не полностью) аналогичные
инструменты, гудки, известны в слоях Великого Новгорода и Старой Руссы XIV в.
Прародиной смычковых музыкальных инструментов считается Средняя Азия, откуда в XI ст. они попали в Европу,
в том числе и на Русь. Тем более вероятно широкое их распространение в это время в промежуточной, степной,
зоне, в половецкой среде. Это подтверждается многочисленными свидетельствами: например, о половецком
«гудце» Оре, который был послан к хану Отроку (Атараку) ханом Сырчаном (Сарганом), сообщается в Ипатиевской
летописи. Итак, находка в половецком погребении, хотя и неожиданна, всетаки
вполне закономерна.
В Западной Европе подобные кобызу и гудку смычковые музыкальные инструменты — ребек, фидула или фидель.
Эти «братья» кобыза считаются «прадедами» скрипки. Позднее название «кобыз/кобуз» перешло на украинский
лютнеподобный струнный щипковый музыкальный инструмент— кобзу.
По археологическим признакам, половецкое погребение из кировского кургана не попадает ни в разряд «бедных
», ни в разряд «богатых». Иными словами, умерший явно имел особый социальный статус при относительно
невысоком имущественном ранге. Такой статус он получил, вероятно, именно благодаря своему музыкальному
дару, который так почитали его современники. Это был не сам Коркут, а один из тех певцов, шаманов, знахарей,
черты которых вобрал его образ. Вместе с тем найденный нами половецкий музыканткобызчи
мог быть современником
«гудца» Ори или даже он сам.
Information about Korkut is found in the ancient Turks’ epos Kitabi Dede Qorqud (The Book of Dede Korkut) along with
other folk legends of the 10th—15th c. He is known as a shaman and wizard, discoverer of kobyz/kobza, a musical instrument
to which magic properties were arrogated. According to the legend, Korkut lived for more than 200 years, while his kobyz
played. In all times his followers, kobyz players (kobyzchi) were also shamans, wizards and clairvoyants, preceptors and
educators. Advanced musical culture of nomad Turkicspeaking
nations of the Late Mediaeval period reflected not only in
written and historical, but also in archaeological sources.
More then 20 years ago in the north coast of the Black Sea in the mound near Kirovo village of Bilozerka Region of
Kherson Oblast a burial of the Cumans was found. The buried, perhaps a man, was put on the wooden sleigh, numerous
wooden items were put near him, including a three string musical instrument played with a bow. Apparently, the instrument
was laid into the tomb broken. It consists of a resonating cavity with a fingerboard
with a sculptured head. There are three
resonating wind holes of various sizes in the base of a trough, and transversal cuts for frets division on the fingerboard.
Today it is the only real artifact of this kind among the Eastern European and perhaps among the Eurasian antiquities
of the nomads of the Late Mediaeval period. Undoubtedly, it belongs to the kobyz type. Almost (but not fully) analogic
instruments are known in the layers of the Great Novgorod and the Old Russa of the 14th c.
Middle Asia is considered to be the homeland of stringed musical instruments, from where they have got to Europe,
including Rus. The more probable therefore is their dissemination in this period in the intermediate steppe zone, in the
milieu of the Cumans. This is confirmed by numerous evidences: for example, it is mentioned in Ipatiy chronicle about
the Cumanian «gudok player» Orh who was sent to khan Otrok (Atrak) by khan Syrchan (Sargan). Thus, this find in the
Cumans’ tomb though is unexpected, but after all is quite natural.
In Western Europe the stringed musical instruments rebec, fidola and vielle are like kobyz and gudok. These kobyz’
«brothers» are considered to be «ancestors» of violin. The late name «kobyz/kobuz» proceeded to kobza, Ukrainian lutelike
stringed instrument played by plucking.
According to archaeological features, the Cumans’ tomb of the barrow in Kirovo falls into the category neither of «poor»,
nor of «rich» burials. In other words, the buried clearly had a special social status, while relatively not high material rank.
Such status he obtained apparently right owing to his musical talent which was so esteemed by his contemporaries. It was
not Korkut himself, but one of those singers, shamans, and wizards, streaks of whom his image absorbed. Moreover, the
discovered Cumanian musiciankobyzchi
might have been «gudok player» Orh or his contemporary.
